Неточные совпадения
— Павловский полк, да — говорят — и другие полки
гарнизона перешли на сторону народа, то есть Думы. А народ — действует: полицейские участки разгромлены, горят, окружный суд, Литовский
замок — тоже, министров арестуют, генералов…
Сдача происходит через три дня, люди
гарнизона сохраняют свое частное достояние, все же остальное имущество, имеющееся в
замке, сдают. Французы сдаются не военнопленными, а просто пленными, так как войны между Россией и Францией нет и размен невозможен.
В
замке все приуныло. У коменданта составлен был совет. Пролом стены, недостаток в съестных припасах, изготовления русских к штурму, замеченные в
замке, — все утверждало в общем мнении, что
гарнизон не может долее держаться, но что, в случае добровольной покорности, можно ожидать от неприятеля милостивых условий для войска и жителей. Решено через несколько часов послать в русский стан переговорщиков о сдаче. Сам цейгмейстер, убежденный необходимостию, не противился этому решению.
Глик с своими прихожанами и обезоруженными шведскими офицерами, вышедшими из
замка с частью
гарнизона, отведен был в стан русский.
Завладеть
замком значило нанести смертельный удар конфедерации, а потому Суворов, сознавая, что храброму
гарнизону трудно было сделать первый шаг к сдаче геройски защищаемой крепости, решил взять почин на себя. По прочтении перехваченного письма он послал капитана Веймарна в
замок с объявлением, что все готово к штурму и что если
гарнизон не сдастся теперь, то будет весь истреблен.
Вздрогнули сердца у жителей местечка;
гарнизон приготовился к обороне. Ночь проведена в ужасном беспокойстве. На следующей заре весь Мариенбург тронулся с места. Почетные жители начали перебираться в
замок; надежда на милость коменданта заставила и средний класс туда ж обратиться; многие из жителей разбежались по горам, а другие, которым нечего было терять, кроме неверной свободы, остались в своих лачугах.
Ужас объял всех. Новобрачные спешили в другую комнату, а навстречу им — штык-юнкер Готтлиг, особенно преданный цейгмейстеру, с известием, что комендант с несколькими офицерами перебрался уже на ту сторону и прислал сказать, что у него идут переговоры о сдаче
замка на выгоднейших условиях:
гарнизону и жителям местечка предоставлен свободный выход; имущество и честь их обезопасены; только солдаты должны сдать оружие победителям и выходить из
замка с пулями во рту.
Рано утром 15 апреля обезоруженный
гарнизон стал выступать из
замка частями по сто человек и был принимаем вооруженными русскими войсками. Шуази подал свою шпагу Суворову. Его примеру последовали и остальные восемь французских офицеров.
Вслед за нашими друзьями высыпали из ворот
замка граждане мариенбургские, как овцы, выпущенные в красный день из овчарни. Часть
гарнизона выступила также, малая часть осталась в
замке по условию до сдачи его и всех военных снарядов русским.
Гарнизон шведский отдал честь победителям, сложил оружия, взял пули в рот и готов был выступить из
замка…
Последний вышел из
замка ночью, но на переправе через Вислу был захвачен русскими. Письмо расшифровали и прочли. Александр Васильевич убедился в безнадежном положении
гарнизона.